Николай Васильевич Гоголь
Антон Павлович Чехов
Михаил Афанасьевич Булгаков

Николай Васильевич
Гоголь
Произведения

Вечер накануне Ивана Купала

Я думаю, куры так  не  дожидаются  той  поры,  когда  баба
вынесет  им  хлебных  зерен, как дожидался Петрусь вечера. То и
дело что смотрел, не становится ли тень от дерева  длиннее,  не
румянится  ли  понизившееся  солнышко,  --  и  что  далее,  тем
нетерпеливей.  Экая  долгота!   видно,   день   божий   потерял
где-нибудь  конец  свой.  Вот  уже  и  солнца  нет. Небо только
краснеет на одной стороне. И оно уже тускнет. В поле становится
холодней. Примеркает, примеркает  и  --  смерклось.  Насилу!  С
сердцем, только что не хотевшим выскочить из груди, собрался он
в  дорогу  и  бережно  спустился  густым  лесом  в глубокий яр,
называемый Медвежьим оврагом. Басаврюк уже поджидал там. Темно,
хоть в глаза выстрели. Рука об руку пробирались они  по  топким
болотам,  цепляясь  за густо разросшийся терновник и спотыкаясь
почти на каждом шагу. Вот  и  ровное  место.  Огляделся  Петро:
никогда  еще  не случалось ему заходить сюда. Тут остановился и
Басаврюк.
     -- Видишь ли ты, стоят перед  тобою  три  пригорка?  Много
будет  на  них  цветов  разных;  но сохрани тебя нездешняя сила
вырвать хоть один. Только же зацветет папоротник, хватай его  и
не оглядывайся, что бы тебе позади ни чудилось.
     Петро  хотел  было  спросить...  глядь  --  и нет уже его.
Подошел к трем пригоркам; где же цветы? Ничего не видать. Дикий
бурьян чернел кругом  и  глушил  все  своею  густотою.  Но  вот
блеснула  на  небе  зарница, и перед ним показалась целая гряда
цветов, все чудных, все невиданных; тут  же  и  простые  листья
папоротника.  Поусомнился  Петро  и в раздумье стал перед ними,
подпершись обеими руками в боки.
     -- Что тут за невидальщина? десять раз на день, случается,
видишь это зелье; какое ж тут диво? Не вздумала ли  дьявольская
рожа посмеяться?
     Глядь,  краснеет  маленькая  цветочная  почка и, как будто
живая, движется. В самом деле, чудно! Движется и становится все
больше,  больше  и  краснеет,  как  горячий  уголь.   Вспыхнула
звездочка,  что-то  тихо  затрещало, и цветок развернулся перед
его очами, словно пламя, осветив и другие около себя.
     "Теперь пора!" -- подумал Петро и протянул руку.  Смотрит,
тянутся  из-за него сотни мохнатых рук также к цветку, а позади
его что-то перебегает с места на место. Зажмурив глаза,  дернул
он  за  стебелек,  и цветок остался в его руках. Все утихло. На
пне показался сидящим Басаврюк, весь синий, как  мертвец.  Хоть
бы пошевелился одним пальцем. Очи недвижно уставлены на что-то,
видимое  ему одному только; рот вполовину разинут, и ни ответа.
Вокруг не шелохнет. Ух, страшно!.. Но вот послышался свист,  от
которого  захолонуло  у  Петра  внутри, и почудилось ему, будто
трава зашумела, цветы начали между собою разговаривать голоском
тоненьким, будто  серебряные  колокольчики;  деревья  загремели
сыпучею  бранью...  Лицо Басаврюка вдруг ожило; очи сверкнули."
Насилу воротилась, яга!-- проворчал он сквозь зубы.  --  Гляди,
Петро,  станет  перед тобою сейчас красавица: делай все, что ни
прикажет, не то  пропал  навеки!"  Тут  разделил  он  суковатою
палкою  куст  терновника,  и перед ними показалась избушка, как
говорится, на курьих ножках. Басаврюк ударил кулаком,  и  стена
зашаталась.  Большая  черная  собака  выбежала  навстречу  и  с
визгом, оборотившись в кошку, кинулась в глаза им. "Не  бесись,
не  бесись, старая черточка!" -- проговорил Басаврюк, приправив
таким словцом, что добрый человек  и  уши  бы  заткнул.  Глядь,
вместо  кошки  старуха,  с  лицом,  сморщившимся,  как  печеное
яблоко, вся согнутая в дугу; нос с  подбородком  словно  щипцы,
которыми  щелкают орехи. "Славная красавица!" -- подумал Петро,
и мурашки пошли по спине его. Ведьма вырвала у него  цветок  из
рук,  наклонилась  и  что-то долго шептала над ним, вспрыскивая
какою-то водою. Искры посыпались у ней изо рта; пена показалась
на губах. "Бросай!" -- сказала она, отдавая цветок  ему.  Петро
подбросил,  и,  что  за чудо? -- цветок не упал прямо, но долго
казался огненным шариком посреди мрака и, словно лодка,  плавал
по воздуху; наконец потихоньку начал спускаться ниже и упал так
далеко,  что  едва  приметна была звездочка, не больше макового
зерна.  "Здесь!"  --  глухо  прохрипела  старуха;  а  Басаврюк,
подавая ему заступ, примолвил: "Копай здесь, Петро. Тут увидишь
ты столько золота, сколько ни тебе, ни Коржу не снилось".Петро,
поплевав  в  руки,  схватил  заступ,  надавил ногою и выворотил
землю, в другой, в третий, еще раз... что-то твердое!..  Заступ
звенит  и  нейдет  далее.  Тут  глаза его ясно начали различать
небольшой, окованный железом сундук. Уже хотел он было  достать
его  рукою,  но  сундук стал уходить в землю, и все, чем далее,
глубже, глубже; а позади его слышался  хохот,  более  схожий  с
змеиным  шипеньем.  "Нет,  не  видать  тебе золота, покамест не
достанешь крови человеческой!" -- сказала ведьма  и  подвела  к
нему  дитя  лет  шести,  накрытое  белою  простынею,  показывая
знаком, чтобы он отсек ему голову. Остолбенел  Петро.  Малость,
отрезать  ни  за  что  ни  про  что  человеку  голову, да еще и
безвинному ребенку! В сердцах сдернул он простыню,  накрывавшую
его  голову, и что же? Перед ним стоял Ивась. И ручонки сложило
бедное  дитя  накрест,  и  головку  повесило...   Как   бешеный
подскочил с ножом к ведьме Петро и уже занес было руку...
Иллюстрации

© 2024 Николай Васильевич Гоголь
Биография и творчество.
Главная Биография Портреты О творчестве Произведения Иллюстрации Полезные ресурсы