Николай Васильевич Гоголь
Антон Павлович Чехов
Михаил Афанасьевич Булгаков

Николай Васильевич
Гоголь
Произведения

Ночь перед Рождеством

 Чуб выпучил глаза, когда вошел к нему кузнец, и  не  знал,
чему дивиться: тому ли, что кузнец воскрес, тому ли, что кузнец
смел  к нему прийти, или тому, что он нарядился таким щеголем и
запорожцем. Но еще больше изумился он,  когда  Вакула  развязал
платок  и положил перед ним новехонькую шапку и пояс, какого не
видано было на селе, а сам повалился ему в  ноги  и  проговорил
умоляющим голосом:
     --  Помилуй,  батько! не гневись! вот тебе и нагайка: бей,
сколько душа пожелает, отдаюсь сам; во всем каюсь; бей,  да  не
гневись  только!  Ты  ж  когда-то  братался с покойным батьком,
вместе хлеб-соль ели и магарыч пили.
     Чуб не без тайного удовольствия видел, как кузнец, который
никому на селе в ус не дул, сгибал в руке пятаки и подковы, как
гречневые блины, тот самый кузнец лежал у ног  его..  Чтоб  еще
больше  не уронить себя, Чуб взял нагайку и ударил его три раза
по спине.
     -- Ну, будет с тебя, вставай! старых людей всегда  слушай!
Забудем  все,  что  было меж нами! Ну, теперь говори, чего тебе
хочется?
     -- Отдай, батько, за меня Оксану!
     -- Чуб немного подумал, поглядел на шапку  и  пояс:  шапка
была  чудная,  пояс  также не уступал ей; вспомнил о вероломной
Солохе и сказал решительно:
     -- Добре! присылай сватов!
     -- Ай! -- вскрикнула  Оксана,  переступив  через  порог  и
увидев кузнеца, и вперила с изумлением и радостью в него очи.
     --  Погляди,  какие  я  тебе  принес  черевики!  -- сказал
Вакула, -- те самые, которые носит царица.
     -- Нет! нет! мне не  нужно  черевиков!  --  говорила  она,
махая руками и не сводя с него очей, -- я и без черевиков... --
Далее она не договорила и покраснела.
     Кузнец  подошел  ближе,  взял  ее за руку; красавица и очи
потупила. Еще никогда не была она так чудно хороша. Восхищенный
кузнец тихо поцеловал ее, и лицо  ее  пуще  загорелось,  и  она
стала еще лучше.
     Проезжал  через Диканьку блаженной памяти архиерей, хвалил
место, на котором стоит село, и, проезжая по улице, остановился
перед новою хатою.
     --  А  чья  это  такая  размалеванная  хата?  --   спросил
преосвященный у стоявшей близ дверей красивой женщины с дитятей
на руках.
     --  Кузнеца  Вакулы,  --  сказала  ему,  кланяясь, Оксана,
потому что это именно была она.
     --  Славно!  славная  работа!  --  сказал   преосвященный,
разглядывая  двери  и  окна.  А  окна  все были обведены кругом
красною краскою; на дверях же везде были козаки на  лошадях,  с
трубками в зубах.
     Но  еще больше похвалил преосвященный Вакулу, когда узнал,
что он выдержал церковное покаяние и выкрасил даром весь  левый
крылос  зеленою  краскою  с красными цветами. Это, однако ж, не
все: на стене сбоку, как войдешь в  церковь,  намалевал  Вакула
черта  в  аду, такого гадкого, что все плевали, когда проходили
мимо; а бабы, как только расплакивалось у  них  на  руках  дитя
подносили  его  к  картине  и  говорили:  "Он  бачь,  яка  кака
намалевана!" -- и дитя, удерживая слезенки, косилось на картину
и жалось к груди своей матери.
Иллюстрации

© 2024 Николай Васильевич Гоголь
Биография и творчество.
Главная Биография Портреты О творчестве Произведения Иллюстрации Полезные ресурсы