|
Иван Федорович Шпонька и его тетушка
-- Ну что? выманил у старого лиходея запись? -- Таким
вопросом встретила Ивана Федоровича тетушка, которая с
нетерпением дожидалась его уже несколько часов на крыльце и не
вытерпела наконец, чтоб не выбежать за ворота.
-- Нет, тетушка! -- сказал Иван Федорович, слезая с
повозки, -- у Григория Григорьевича нет никакой записи.
-- И ты поверил ему! Врет он, проклятый! Когда-нибудь
попаду, право, поколочу его собственными руками. О, я ему
поспущу жиру! Впрочем, нужно наперед поговорить с нашим
подсудком, нельзя ли судом с него стребовать... Но не об этом
теперь дело. Ну, что ж, обед был хороший?
-- Очень... да, весьма, тетушка.
-- Ну, какие ж были кушанья, расскажи? Старуха-то, я знаю,
мастерица присматривать за кухней.
-- Сырники были во сметаною, тетушка. Соус с голубями,
начищенными...
-- А индейка со сливами была? -- спросила тетушка, потому
что сама была большая искусница приготовлять это блюдо.
-- Была и индейца!.. Весьма красивые барышни, сестрицы
Григория Григорьевича, особенно белокурая!
-- А! -- сказала тетушка и посмотрела пристально на Ивана
Федоровича, который, покраснев, потупил глаза в землю. Новая
мысль быстро промелькнула в ее голове. -- Ну, что ж? --
спросила она с любопытством и живо, какие у ней брови?
Не мешает заметить, что тетушка всегда поставляла первую
красоту женщины в бровях.
-- Брови, тетушка, совершенно-с такие, какие, вы
рассказывали, в молодости были у вас. И по всему лицу небольшие
веснушки.
-- А! -- сказала тетушка, будучи довольна замечанием Ивана
Федоровича, который, однако ж, не имел и в мыслях сказать этим
комплимент. -- Какое ж было на ней платье? хотя, впрочем,
теперь трудно найти таких плотных материй, какая вот хоть бы,
например, у меня на этом капоте. Но не об этом дело. Ну, что ж,
ты говорил о чем-нибудь с нею?
-- То есть как?.. я-с, тетушка? Вы, может быть, уже
думаете...
-- А что ж? что тут диковинного? так богу угодно! Может
быть, тебе с нею на роду написано жить парочкою.
-- Я не знаю, тетушка, как вы можете это говорить. Это
доказывает, что вы совершенно не знаете меня...
-- Ну вот, уже и обиделся! -- сказала тетушка. "Ще молода
дытына, -- подумала она про себя, -- ничего не знает! нужно их
свести вместе, пусть познакомятся!"
Тут тетушка пошла заглянуть в кухню и оставила Ивана
Федоровича. Но с этого времени она только и думала о том, как
увидеть скорее своего племянника женатым и понянчить маленьких
внучков. В голове ее громоздились одни только приготовления к
свадьбе, и заметно было, что она во всех делах суетилась
гораздо более, нежели прежде, хотя, впрочем, эти дела более шли
хуже, нежели лучше. Часто, делая какое-нибудь пирожное, которое
вообще она никогда не доверяла кухарке, она, позабывшись и
воображая, что возле нее стоит маленький внучек, просящий
пирога, рассеянно протягивала к нему руку с лучшим куском, а
дворовая собака, пользуясь этим, схватывала лакомый кусок и
своим громким чваканьем выводила ее из задумчивости, за что и
бывала всегда бита кочергою. Даже оставила она любимые свои
занятия и не ездила на охоту, особливо когда вместо куропатки
застрелила ворону, чего никогда прежде с нею не бывало.
Наконец, спустя дня четыре после этого, все увидели
выкаченную из сарая на двор бричку. Кучер Омелько, он же и
огородник и сторож, еще с раннего утра стучал молотком и
приколачивал кожу, отгоняя беспрестанно собак, лизавших колеса.
Долгом почитаю предуведомить читателей, что это была именно та
самая бричка, в которой еще ездил Адам; и потому, если кто
будет выдавать другую за адамовскую, то это сущая ложь и бричка
непременно поддельная. Совершенно неизвестно, каким образом
спаслась она от потопа. Должно думать, что в Ноевом ковчеге был
особенный для нее сарай. Жаль очень, что читателям нельзя
описать живо ее фигуры. Довольно сказать, что Василиса
Кашпоровна была очень довольна ее архитектурою и всегда
изъявляла сожаление, что вывелись из моды старинные экипажи.
Самое устройство брички, немного набок, то есть так, что правая
сторона ее была гораздо выше левой, ей очень нравилось, потому
что с одной стороны может, как она говорила, влезать
малорослый, а с другой -- великорослый. Впрочем, внутри брички
могло поместиться штук пять малорослых и трое таких, как
тетушка.
Около полудня Омелько, управившись около брички, вывел из
конюшни тройку лошадей, немного чем моложе брички, и начал
привязывать их веревкою к величественному экипажу. Иван
Федорович и тетушка, один с левой стороны, другая с правой,
влезли в бричку, и она тронулась. Попадавшиеся на дороге
мужики, видя такой богатый экипаж (тетушка очень редко выезжала
в нем), почтительно останавливались, снимали шапки и кланялись
в пояс. Часа через два кибитка остановилась пред крыльцом, --
думаю, не нужно говорить: пред крыльцом дома Сторченка.
Григория Григорьевича не было дома. Старушка с барышнями вышла
встретить гостей в столовую. Тетушка подошла величественным
шагом, с большою ловкостию отставила одну ногу вперед и сказала
громко:
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 |
|
|