|
Действие второе
- Хлестаков. Право, не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не те потребности, душа моя жаждет просвещения.
- Городничий (в сторону). Славно завязал узелок! Врет, врет - и нигде не оборвется! А ведь какой невзрачный, низенький, кажется, ногтем бы придавил его. Ну, да, постой, ты у меня проговоришься. Я тебя уж заставлю побольше рассказать! (Вслух.) Справедливо изволили заметить. Что можно сделать в глуши? Ведь вот хоть бы здесь: ночь не спишь, стараешься для отечества, не жалеешь ничего, а награда неизвестно еще когда будет. (Окидывает глазами комнату.) Кажется, эта комната несколько сыра?
- Хлестаков. Скверная комната, и клопы такие, каких я нигде не видывал: как собаки кусают.
- Городничий. Скажите! такой просвещенный гость, и терпит - от кого же? - от каких-нибудь негодных клопов, которым бы и на свет не следовало родиться. Никак, даже темно в этой комнате?
- Хлестаков. Да, совсем темно. Хозяин завел обыкновение не отпускать свечей. Иногда что-нибудь хочется сделать, почитать или придет фантазия сочинить что-нибудь, - не могу: темно, темно.
- Городничий. Осмелюсь ли просить вас... но нет, я недостоин.
- Хлестаков. А что?
- Городничий. Нет, нет, недостоин, недостоин!
- Хлестаков. Да что ж такое?
- Городничий. Я бы дерзнул... У меня в доме есть прекрасная для вас комната, светлая, покойная... Но нет, чувствую сам, это уж слишком большая честь... Не рассердитесь - ей-богу, от простоты души предложил.
- Хлестаков. Напротив, извольте, я с удовольствием. Мне гораздо приятнее в приватном доме, чем в этом кабаке.
- Городничий. А уж я так буду рад! А уж как жена обрадуется! У меня уже такой нрав: гостеприимство с самого детства, особливо если гость просвещенный человек. Не подумайте, чтобы я говорил это из лести; нет, не имею этого порока, от полноты души выражаюсь.
- Хлестаков. Покорно благодарю. Я сам тоже - я не люблю людей двуличных. Мне очень нравятся ваша откровенность и радушие, и я бы, признаюсь, больше бы ничего и не требовал, как только оказывай мне преданность и уваженье, уваженье и преданность.
- Явление IX
- Те же и трактирный слуга, сопровождаемый Осипом. Бобчинский выглядывает в дверь.
- Слуга. Изволили спрашивать?
- Хлестаков. Да; подай счет.
- Слуга. Я уж давича подал вам другой счет.
- Хлестаков. Я уж не помню твоих глупых счетов. Говори, сколько там?
- Слуга. Вы изволили в первый день спросить обед, а на другой день только закусили семги и потом пошли все в долг брать.
- Хлестаков. Дурак! еще начал высчитывать. Всего сколько следует?
- Городничий. Да вы не извольте беспокоиться, он подождет. (Слуге.) Пошел вон, тебе пришлют.
- Хлестаков. В самом деле, и то правда. (Прячет деньги.)
- Слуга уходит. В дверь выглядывает Бобчинский.
- Явление X
- Городничий, Хлестаков, Добчинский.
- Городничий. Не угодно ли будет вам осмотреть теперь некоторые заведения в нашем городе, как-то - богоугодные и другие?
- Хлестаков. А что там такое?
- Городничий. А так, посмотрите, какое у нас течение дел... порядок какой...
- Хлестаков. С большим удовольствием, я готов.
- Бобчинский выставляет голову в дверь.
- Городничий. Также, если будет ваше желание, оттуда в уездное училище, осмотреть порядок, в каком преподаются у нас науки.
- Хлестаков. Извольте, извольте.
- Городничий. Потом, если пожелаете посетить острог и городские тюрьмы - рассмотрите, как у нас содержатся преступники.
- Хлестаков. Да зачем же тюрьмы? Уж лучше мы обсмотрим богоугодные заведения.
- Городничий. Как вам угодно. Как вы намерены: в своем экипаже или вместе со мною на дрожках?
- Хлестаков. Да, я лучше с вами на дрожках поеду.
- Городничий. (Добчинскому).Ну, Петр Иванович, вам теперь нет места.
- Добчинский. Ничего, я так.
- Городничий (тихо, Добчинскому). Слушайте: вы побегите, да бегом, во все лопатки и снесите две записки: одну в богоугодное заведение Землянике, а другую жене.(Хлестакову)Осмелюсь ли я попросить позволения написать в вашем присутствии одну строчку жене, чтоб она приготовилась к принятию почтенного гостя?
- Хлестаков. Да зачем же?.. А впрочем, тут и чернила, только бумаги - не знаю... Разве на этом счете?
- Городничий. Я здесь напишу.(Пишет и в то же время говорит про себя.) А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается, и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с ней на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
- Хлестаков. Что? Не ушиблись ли вы где-нибудь?
- Бобчинский. Ничего, ничего-с, без всякого-с помешательства, только сверх носа небольшая нашлепка! Я забегу к Христиану Ивановичу: у него-с есть пластырь такой, так вот оно и пройдет.
- Городничий (делая Бобчинскому укорительный знак, Хлестакову). Это-с ничего. Прошу покорнейше, пожалуйте! А слуге вашему я скажу, чтобы перенес чемодан. (Осипу.) Любезнейший, ты перенеси все ко мне, к городничему, - тебе всякий покажет. Прошу покорнейше! (Пропускает вперед Хлестакова и следует за ним, но оборотившись, говорит с укоризной Бобчинскому.) Уж и вы! не нашли другого места упасть! И растянулся, как черт знает что такое. (Уходит; за ним Бобчинский.)
- Занавес опускается.
Действие третье
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 |
|
|