Николай Васильевич Гоголь
Антон Павлович Чехов
Михаил Афанасьевич Булгаков

Николай Васильевич
Гоголь
Произведения

Вечер накануне Ивана Купала

--  А  что  ты  обещал  за девушку?.. -- грянул Басаврюк и
словно пулю посадил ему в спину. Ведьма  топнула  ногою:  синее
пламя  выхватилось из земли; середина ее вся осветилась и стала
как будто из хрусталя вылита; и все, что ни  было  под  землею,
сделалось  видимо  как  на  ладони.  Червонцы, дорогие камни, в
сундуках, в котлах, грудами были навалены под тем самым местом,
где они стояли. Глаза его  загорелись...  ум  помутился...  Как
безумный, ухватился он за нож, и безвинная кровь брызнула ему в
очи...  Дьявольский  хохот загремел со всех сторон. Безобразные
чудища стаями скакали перед ним. Ведьма,  вцепившись  руками  в
обезглавленный  труп, как волк, пила из него кровь... Все пошло
кругом в голове его! Собравши все силы, бросился бежать он. Все
покрылось перед ним  красным  цветом.  Деревья,  все  в  крови,
казалось,  горели  и  стонали.  Небо,  распалившись, дрожало...
Огненные пятна, что молнии, мерещились в его глазах.  Выбившись
из  сил,  вбежал  он  в  свою лачужку и, как сноп, повалился на
землю. Мертвый сон охватил его.
     Два дни и две ночи спал Петро без  просыпу.  Очнувшись  на
третий  день,  долго осматривал он углы своей хаты; но напрасно
старался что-нибудь припомнить:  память  его  была  как  карман
старого  скряги,  из  которого полушки не выманишь. Потянувшись
немного, услышал он, что в ногах брякнуло. Смотрит: два мешка с
золотом. Тут только, будто сквозь сон, вспомнил он,  что  искал
какого-то  клада,  что  было ему одному страшно в лесу... Но за
какую цену, как достался  он,  этого  никаким  образом  не  мог
понять.
     Увидел  Корж  мешки  и  разнежился: "Сякой, такой Петрусь,
немазаный! да я ли не любил его? да не был ли у меня он как сын
родной?" -- и понес хрыч небывальщину, так  что  того  до  слез
разобрало. Пидорка стала рассказывать ему, как проходившие мимо
цыгане  украли  Ивася. Но Петро не мог даже вспомнить лица его:
так  обморочила  проклятая  бесовщина!  Мешкать  было  незачем.
Поляку дали под нос дулю, да и заварили свадьбу: напекли шишек,
нашили  рушников  и хусток, выкатили бочку горелки; посадили за
стол молодых; разрезали коровай; брякнули в  бандуры,  цимбалы,
сопилки, кобзы -- и пошла потеха...
     В  старину  свадьба водилась не в сравненье с нашей. Тетка
моего деда, бывало, расскажет -- люли только!  Как  дивчата,  в
нарядном  головном уборе из желтых, синих и розовых стричек, на
верх  которых  навязывался  золотой  галун,в  тонких  рубашках,
вышитых  по  всему  шву  красным  шелком  и  унизанных  мелкими
серебряными цветочками, в сафьянных сапогах на высоких железных
подковах, плавно, словно павы, и с шумом, что вихорь, скакали в
горнице. Как молодицы, с корабликом на  голове,  которого  верх
сделан  был  весь  из сутозолотой парчи, с небольшим вырезом на
затылке, откуда выглядывал золотой очипок, с двумя выдавшимися,
один наперед, другой  назад,  рожками  самого  мелкого  черного
смушка;  в синих, из лучшего полутабенеку, с красными клапанами
кунтушах, важно подбоченившись, выступали  поодиночке  и  мерно
выбивали  гопака.  Как  парубки,  в  высоких козацких шапках, в
тонких суконных свитках, затянутых шитыми серебром  поясами,  с
люльками  в  зубах,  рассыпались  перед  ними  мелким  бесом  и
подпускали турусы. Сам Корж не утерпел, глядя на молодых, чтобы
не тряхнуть стариною. С бандурою в руках,  потягивая  люльку  и
вместе  припевая,  с  чаркою на голове, пустился старичина, при
громком крике гуляк,  вприсядку.  Чего  не  выдумают  навеселе!
Начнут,  бывало,  наряжаться в хари -- боже ты мой, на человека
не похожи! Уж не чета нынешним  переодеваньям,  что  бывают  на
свадьбах  наших.  Что  теперь?  -- только что корчат цыганок да
москалей. Нет, вот,  бывало,  один  оденется  жидом,  а  другой
чертом,  начнут сперва целоваться, а после ухватятся за чубы...
Бог с вами!  смех  нападет  такой,  что  за  живот  хватаешься.
Пооденутся в турецкие и татарские платья: все горит на них, как
жар...А  как  начнут  дуреть да строить штуки... ну, тогда хоть
святых выноси. С теткой покойного деда, которая  сама  была  на
этой  свадьбе, случилась забавная история: была она одета тогда
в татарское широкое платье и с чаркою в руках угощала собрание.
Вот одного дернул лукавый  окатить  ее  сзади  водкою;  другой,
тоже,  видно,  не  промах,  высек  в  ту  же  минуту огня, да и
поджег... пламя вспыхнуло, бедная тетка,  перепугавшись,  давай
сбрасывать  с  себя,  при  всех,  платье...  Шум, хохот, ералаш
поднялся, как на ярмарке. Словом, старики не запомнили  никогда
еще такой веселой свадьбы.
Иллюстрации

© 2024 Николай Васильевич Гоголь
Биография и творчество.
Главная Биография Портреты О творчестве Произведения Иллюстрации Полезные ресурсы