Николай Васильевич Гоголь
Антон Павлович Чехов
Михаил Афанасьевич Булгаков

Николай Васильевич
Гоголь
Произведения

Сорочинская ярмарка

VII


                                   Та тут чудасiя, мосьпане!
                                       Из малоросс. комедии

     На    ярмарке   случилось   странное   происшествие:   все
наполнилось слухом, что где-то между товаром показалась красная
свитка.  Старухе,  продававшей  бублики,  почудился  сатана   в
образине  свиньи,  который  беспрестанно наклонялся над возами,
как будто искал чего. Это быстро разнеслось по всем  углам  уже
утихнувшего  табора;  и  все  считали  преступлением не верить,
несмотря на то что продавица бубликов, которой подвижная  лавка
была  рядом  с  яткою  шинкарки,  раскланивалась  весь день без
надобности и писала ногами совершенное подобие своего  лакомого
товара.  К  этому  присоединились еще увеличенные вести о чуде,
виденном волостным писарем в развалившемся  сарае,  так  что  к
ночи все теснее жались друг к другу; спокойствие разрушилось, и
страх  мешал всякому сомкнуть глаза свои; а те, которые были не
совсем храброго десятка и запаслись ночлегами в избах, убрались
домой. К числу  последних  принадлежал  и  Черевик  с  кумом  и
дочкою,  которые  вместе  с напросившимися к ним в хату гостьми
произвели сильный стук, так перепугавший нашу Хиврю.  Кума  уже
немного  поразобрало. Это можно было видеть из того, что он два
раза проехал с своим возом по двору, покамест нашел хату. Гости
тоже были в веселом расположении духа  и  без  церемонии  вошли
прежде  самого  хозяина.  Супруга нашего Черевика сидела как на
иголках, когда принялись они шарить по всем углам хаты.
     -- Что, кума, -- вскричал вошедший кум, --  тебя  все  еще
трясет лихорадка?
     --   Да,   нездоровится,  --  отвечала  Хивря,  беспокойно
поглядывая на накладенные под потолком доски.
     -- А ну, жена, достань-ка там в возу баклажку! --  говорил
кум  приехавшей  с ним жене, -- мы черпнем ее с добрыми людьми;
проклятые бабы понапугали нас так, что и сказать  стыдно.  Ведь
мы,  ей-богу,  братцы,  по пустякам проехали сюда! -- продолжал
он, прихлебывая из глиняной кружки. -- Я тут  же  ставлю  новую
шапку, если бабам не вздумалось посмеяться над нами. Да хоть бы
и  в  самом деле сатана: что сатана? Плюйте ему на голову! Хоть
бы сию же минуту вздумалось  ему  стать  вот  здесь,  например,
передо мною: будь я собачий сын, если не поднес бы ему дулю под
самый нос!
     --  Отчего же ты вдруг побледнел весь? -- закричал один из
гостей,  превышавший  всех   головою   и   старавшийся   всегда
выказывать себя храбрецом.
     -- Я?.. Господь с вами! приснилось?
     Гости  усмехнулись.  Довольная  улыбка  показалась на лице
речистого храбреца.
     -- Куда теперь ему бледнеть! -- подхватил другой, --  щеки
у  него расцвели, как мак; теперь он не Цыбуля, а буряк -- или,
лучше, сама красная свитка, которая так напугала людей.
     Баклажка прокатилась по столу и сделала гостей еще веселее
прежнего. Тут Черевик наш, которого давно мучила красная свитка
и не давала ни на минуту покою любопытному его духу,  приступил
к куму:
     -- Скажи, будь ласков, кум! вот прошусь, да и не допрошусь
истории про эту проклятую свитку.
     --  Э,  кум!  оно  бы не годилось рассказывать на ночь, да
разве уже для того, чтобы угодить тебе и добрым людям (при  сем
обратился  он к гостям), которым, я примечаю, столько же, как и
тебе, хочется узнать про эту диковину. Ну, быть  так.  Слушайте
ж!
     Тут  он  почесал  плеча, утерся полою, положил обе руки на
стол и начал:
     -- Раз, за какую вину, ей-богу,  уже  и  не  знаю,  только
выгнали одного черта из пекла.
     --  Как  же,  кум? -- прервал Черевик, -- как же могло это
статься, чтобы черта выгнали из пекла?
     -- Что ж делать, кум? выгнали, да и  выгнали,  как  собаку
мужик выгоняет из хаты. Может быть, на него нашла блажь сделать
какоенибудь  доброе дело, ну и указали двери. Вот черту бедному
так стало скучно, так скучно по пекле, что хоть до  петли.  Что
делать?  Давай  с  горя  пьянствовать.  Угнездился  в том самом
сарае, который, ты видел, развалился под горою и мимо  которого
ни  один  добрый  человек не пройдет теперь, не оградив наперед
себя крестом святым, и стал черт такой гуляка, какого не сыщешь
между парубками. С утра до  вечера  то  и  дело,  что  сидит  в
шинке!..
     Тут опять строгий Черевик прервал нашего рассказчика:
     -- Бог знает, что говоришь ты, кум! Как можно, чтобы черта
впустил  кто-нибудь в шинок? Ведь у него же есть, слава богу, и
когти на лапах, и рожки на голове.
     -- Вот то-то и штука, что на нем была  шапка  и  рукавицы.
Кто  его  распознает? Гулял, гулял -- наконец пришлось до того,
что пропил все, что имел с собою. Шинкарь долго верил, потом  и
перестал.  Пришлось черту заложить красную свитку свою, чуть ли
не в  треть  цены,  жиду,  шинковавшему  тогда  на  Сорочинской
ярмарке; заложил и говорит ему: "Смотри, жид, я приду к тебе за
свиткой  ровно  через год: береги ее!" -- и пропал, как будто в
воду. Жид рассмотрел хорошенько свитку: сукно такое,  что  и  в
Миргороде  не  достанешь!  а красный цвет горит, как огонь, так
что не нагляделся бы! Вот  жиду  показалось  скучно  дожидаться
срока.  Почесал себе пейсики, да и содрал с какого-то приезжего
пана мало не пять червонцев. О сроке жид и позабыл было совсем.
Как вот раз, под вечерок, приходит какой-то человек: "Ну,  жид,
отдавай свитку мою!" Жид сначала было и не познал, а после, как
разглядел,  так  и  прикинулся,  будто в глаза не видал. "Какую
свитку? у меня нет  никакой  свитки!  я  знать  не  знаю  твоей
свитки!"  Тот,  глядь,  и  ушел;  только  к  вечеру, когда жид,
заперши свою конуру и пересчитавши по сундукам деньги.  накинул
на  себя  простыню и начал по-жидовски молиться богу, -- слышит
шорох... глядь -- во всех окнах повыставлялись свиные рыла...
     Тут в самом деле послышался какой-то неясный звук,  весьма
похожий  на  хрюканье свиньи; все побледнели... Пот выступил на
лице рассказчика.
     -- Что? -- произнес в испуге Черевик.
     -- Ничего!.. -- отвечал кум, трясясь всем телом.
     -- Ась! -- отозвался один из гостей.
     -- Ты сказал?..
     -- Нет!
     -- Кто ж это хрюкнул?
     -- Бог знает, чего мы переполошились! Никого нет!
     Все боязливо стали осматриваться вокруг и начали шарить по
углам. Хивря была ни жива ни мертва.
     -- Эх вы, бабы! бабы! -- произнесла она громко. -- Вам  ли
козаковать  и быть мужьями! Вам бы веретено в руки, да посадить
за гребень!  Один  кто-нибудь,  может,  прости  господи...  Под
кем-нибудь   скамейка   заскрыпела,   а  все  и  метнулись  как
полоумные.
     Это  привело  в  стыд  наших  храбрецов  и  заставило   их
ободриться; кум хлебнул из кружки и начал рассказывать далее:
     --  Жид  обмер;  однако  ж  свиньи, на ногах, длинных, как
ходули,  повлезали  в  окна  и  мигом  оживили  жида  плетеными
тройчатками,  заставя его плясать повыше вот этого сволока. Жид
-- в ноги, признался во всем... Только свитки нельзя  уже  было
воротить  скоро. Пана обокрал на дороге какой-то цыган и продал
свитку перекупке; та привезла ее снова на Сорочинскую  ярмарку,
но с тех пор уже никто ничего не стал покупать у ней. Перекупка
дивилась,  дивилась  и,  наконец,  смекнула: верно, виною всему
красная свитка. Недаром, надевая ее, чувствовала,  что  ее  все
давит  что-то.  Не думая, не гадая долго, бросила в огонь -- не
горит бесовская одежда! "Э, да это чертов  подарок!"  Перекупка
умудрилась и подсунула в воз одному мужику, вывезшему продавать
масло. Дурень и обрадовался; только масла никто и спрашивать не
хочет.  "Эх,  недобрые  руки подкинули свитку!" Схватил топор и
изрубил ее в куски; глядь -- и лезет один кусок  к  другому,  и
опять  целая  свитка.  Перекрестившись, хватил топором в другой
раз, куски разбросал по всему месту и уехал. Только с  тех  пор
каждый  год,  и как раз во время ярмарки, черт с свиною личиною
ходит по всем площади, хрюкает и подбирает куски своей  свитки.
Теперь,  говорят,  одного  только  левого рукава недостает ему.
Люди с тех пор открещиваются от того места, и вот уже будет лет
с десяток, как не было на  нем  ярмарки.  Да  нелегкая  дернула
теперь заседателя от...
     Другая половина слова замерла на устах рассказчика...
     Окно  брякнуло  с  шумом;  стекла,  звеня, вылетели вон, и
страшная свиная  рожа  выставилась,  поводя  очами,  как  будто
спрашивая: "А что вы тут делаете, добрые люди?"
Иллюстрации

© 2024 Николай Васильевич Гоголь
Биография и творчество.
Главная Биография Портреты О творчестве Произведения Иллюстрации Полезные ресурсы