Николай Васильевич Гоголь
Антон Павлович Чехов
Михаил Афанасьевич Булгаков

Николай Васильевич
Гоголь
Произведения

Ночь перед Рождеством

"Вишь,   какое   диво!"  --  подумал  кузнец,  разинув  от
удивления рот, и тот же час заметил, что вареник лезет и к нему
в рот и  уже  выказал  губы  сметаною.  Оттолкнувши  вареник  и
вытерши  губы,  кузнец  начал  размышлять  о  том, какие чудеса
бывают на свете и до каких мудростей доводит человека  нечистая
сила,  заметя  притом,  что один только Пацюк может помочь ему.
"Поклонюсь ему еще, пусть растолкует хорошенько...  Однако  что
за  черт!  ведь  сегодня  голодная  кутья,  а  он ест вареники,
вареники скоромные! Что я, в самом деле, за дурак, стою  тут  и
греха набираюсь! Назад!" И набожный кузнец опрометью выбежал из
хаты.
     Однако   ж   черт,   сидевший   в   мешке  и  заранее  уже
радовавшийся, не мог вытерпеть, чтобы ушла  из  рук  его  такая
славная добыча. Как только кузнец опустил мешок, он выскочил из
него и сел верхом ему на шею.
     Мороз  подрал по коже кузнеца; испугавшись и побледнев, не
знал он, что  делать;  уже  хотел  перекреститься...  Но  черт,
наклонив свое собачье рыльце ему на правое ухо, сказал:
     --  Это  я  -- твой друг, все сделаю для товарища и друга!
Денег дам сколько хочешь, -- пискнул он ему  в  левое  ухо.  --
Оксана  будет  сегодня  же наша, -- шепнул он, заворотивши свою
морду снова на правое ухо.
     Кузнец стоял, размышляя.
     -- Изволь, -- сказал он наконец, -- за  такую  цену  готов
быть твоим!
     Черт  всплеснул  руками и начал от радости галопировать на
шее кузнеца. "Теперь-то попался кузнец!-- думал он про себя, --
теперьто я вымещу на  тебе,  голубчик,  все  твои  малеванья  и
небылицы,  взводимые на чертей! Что теперь скажут мои товарищи,
когда узнают, что самый набожнейший из  всего  села  человек  в
моих  руках?"  Тут  черт  засмеялся от радости, вспомнивши, как
будет дразнить в аде все хвостатое племя,  как  будет  беситься
хромой черт, считавшийся между ними первым на выдумки.
     --  Ну,  Вакула!  -- пропищал черт, все так же не слезая с
шеи, как бы опасаясь, чтобы он не убежал, -- ты знаешь, что без
контракта ничего не делают.
     -- Я  готов!  --  сказал  кузнец.  --  У  вас,  я  слышал,
расписываются кровью; постой же, я достану в кармане гвоздь! --
Тут он заложил назад руку -- и хвать черта за хвост.
     --  Вишь,  какой шутник! -- закричал, смеясь, черт. -- Ну,
полно, довольно уже шалить!
     -- Постой, голубчик! -- закричал кузнец, -- а вот это  как
тебе  покажется?  --  При  сем  слове он сотворил крест, и черт
сделался так тих, как ягненок. --  Постой  же,  --  сказал  он,
стаскивая  его  за  хвост  на  землю, -- будешь ты у меня знать
подучивать на грехи добрых людей и  честных  христиан!  --  Тут
кузнец,  не  выпуская  хвоста,  вскочил на него верхом и поднял
руку для крестного знамения.
     -- Помилуй, Вакула! -- жалобно простонал черт, -- все  что
для тебя нужно, все сделаю, отпусти только душу на покаяние: не
клади на меня страшного креста!
     --  А,  вот каким голосом запел, немец проклятый! Теперь я
знаю, что делать. Вези меня сей же час на себе, слышишь,  неси,
как птица!
     -- Куда? -- произнес печальный черт.
     -- В Петембург, прямо к царице!
     И  кузнец обомлел от страха, чувствуя себя подымающимся на
воздух.
     Долго стояла Оксана, раздумывая о странных речах  кузнеца.
Уже   внутри  ее  что-то  говорило,  что  она  слишком  жестоко
поступила  с  ним.  Что,  если  он  в  самом  деле  решится  на
что-нибудь  страшное?  "Чего  доброго!  может  быть,  он с горя
вздумает влюбиться в другую  и  с  досады  станет  называть  ее
первою красавицею на селе? Но нет, он меня любит. Я так хороша!
Он  меня  ни  за  что не променяет; он шалит, прикидывается. Не
пройдет минут десять, как он, верно, придет поглядеть на  меня.
Я  в  самом  деле  сурова.  Нужно  ему  дать, как будто нехотя,
поцеловать себя. То-то он обрадуется!" И ветреная красавица уже
шутила со своими подругами.
     -- Постойте, -- сказала одна из  них,  --  кузнец  позабыл
мешки  свои;  смотрите,  какие  страшные мешки! Он не по-нашему
наколядовал: я думаю, сюда по целой четверти барана  кидали;  а
колбасам  и  хлебам, верно, счету нет! Роскошь! целые праздники
можно объедаться.
     -- Это кузнецовы мешки? -- подхватила  Оксана.  --  Утащим
скорее  их  ко  мне  в хату и разглядим хорошенько, что он сюда
наклал.
     Все со смехом одобрили такое предложение.
     -- Но мы не поднимем их! --  закричала  вся  толпа  вдруг,
силясь сдвинуть мешки.
     --  Постойте,  --  сказала  Оксана,  --  побежим скорее за
санками и отвезем на санках!
     И толпа побежала за санками.
     Пленникам сильно прискучило сидеть в мешках,  несмотря  на
то  что дьяк проткнул для себя пальцем порядочную дыру. Если бы
еще не было народу,  то,  может  быть,  он  нашел  бы  средство
вылезть; но вылезть из мешка при всех, показать себя на смех...
это   удерживало   его,  и  он  решился  ждать,  слегка  только
покряхтывая под невежливыми сапогами Чуба.  Чуб  сам  не  менее
желал  свободы,  чувствуя,  что  под ним лежит что-то такое, на
котором сидеть страх было неловко. Но как скоро услышал решение
своей дочери, то успокоился и не хотел уже вылезть,  рассуждая,
что  к хате своей нужно пройти, по крайней мере, шагов с сотню,
а  может  быть,  и  другую.  Вылезши  же,   нужно   оправиться,
застегнуть  кожух,  подвязать  пояс  --  сколько  работы!  да и
капелюхи остались у Солохи. Пусть же лучше девчата  довезут  на
санках. Но случилось совсем не так, как ожидал Чуб. В то время,
когда  дивчата  побежали  за  санками, худощавый кум выходил из
шинка расстроенный и не в духе.  Шинкарка  никаким  образом  не
решалась   ему   верить  в  долг;  он  хотел  было  дожидаться,
авось-либо придет какой-нибудь набожный  дворянин  и  попотчует
его;  но,  как  нарочно,  все  дворяне  оставались  дома и, как
честные христиане, ели кутью посреди своих домашних.  Размышляя
о  развращении  нравов и о деревянном сердце жидовки, продающей
вино, кум набрел на мешки и остановился в изумлении.
     -- Вишь, какие мешки кто-то бросил на  дороге!  --  сказал
он,  осматриваясь  по  сторонам,  -- должно быть, тут и свинина
есть. Полезло же кому-то счастие  наколядовать  столько  всякой
всячины!   Экие   страшные   мешки!  Положим,  что  они  набиты
гречаниками да коржами, и то  добре.  Хотя  бы  были  тут  одни
паляницы,  и то в шмак: жидовка за каждую паляницу дает осьмуху
водки. Утащить скорее, чтобы кто ни увидел. -- Тут  взвалил  он
себе  на  плеча мешок с Чубом и дьяком, но почувствовал, что он
слишком тяжел. -- Нет, одному будет тяжело несть, -- проговорил
он, -- а вот, как нарочно, идет ткач  Шапуваленко.  Здравствуй,
Остап!
Иллюстрации

© 2024 Николай Васильевич Гоголь
Биография и творчество.
Главная Биография Портреты О творчестве Произведения Иллюстрации Полезные ресурсы