Гетьман

-- Не знаешь ли, земляк,-- молвил он с ласковым видом,-- далеко ли отсюда до

Ромодановского шляху?

-- Не сумею, добродию, сказать вдруг; повремените немножко!-- Тут принялся он

высчитывать, что выражали машинально сгибаемые им пальцы.-- До Ромодановского шляху!.. Как

бы вам сказать... оно не так, чтобы близко. Надобно знать, что козаки наши немного было

перетрусили: кто-то пронес слух, что всё шляхетство собирается к нам на Сулу в гости.

Спохватились сдуру и разломали мосты; так зам, добродию, чтоб не пришлось давать больших

объездов. Впрочем, бог его знает: я говорю это потому, что другие говорят... так, может

быть, выберется и короткий путь; только, знаете, теперь время осеннее... то станется, что и

далеко... Только опять же, как подумаешь, то кажется, что и близко. Вот другое дело, если б

были поставлены столбы по дороге, какие, без сомнения, сами, добродию, если бывали в

Польше, встречали по тамошним дорогам.

Не должно удивляться противоречиям, испестрявшим монолог нашего поселянина. Кроме

действительной неизвестности, малороссияне любили поусомниться и в самом знакомом им деле.

Малороссиянин и доныне ничего не скажет наобум, но раз десять поправит себя, а иногда с

умыслом запутает своего слушателя так, что тот, к изумлению своему, видит, что до такого-то

места и далеко и близко.

-- Куда же, по крайней мере, мне теперь держать путь?-- спросил странник, вперив

испытующий взор на своего наставника.

Тут селянин наш осмотрел его хорошенько с головы до ног.

-- А вы, добродию, хотите теперь ехать?

-- Почему же не теперь?

-- Бог с вами! теперь и наш брат, здешний, уже сильно подумавши разве, поедет. Знаешь,

мосьпане! ведь нам стоит только проехать такое время, в какое добрый мужик успеет

вымолотить полкопны жита, чтобы заслышать собачий лай с моего двора. Всё бы лучше опочить в

теплой хате, а завтра хоть и с богом!

От такого предложения нельзя было отказаться путнику, который, кажется, того только и

ожидал.

-- А куда,-- спросил дорогою поселянин наш своего будущего гостя,-- лежит путь вам,

мосьпане?

-- Еду-то я далеко, на ту сторону Ворскла, к миргородскому полковнику Глечику. Что,

земляк, не знаешь ли и ты его?

-- Как не знать этой старой собаки. А из каких мест бог несет?

-- Из великой станицы, что под Лохвицею.

-- Как же это, добродию! мы не слышали ничего про то, чтобы станица была под Лохвицею?

-- Тут вонзил он в него острый взор свой, который, казалось, хотел выпытать его душу.-- И

то сказать! где уже мужику знать всё про войсковые дела; до нашего захолустья еще и слухи

не дошли об этом.

Посланник наш спохватился, что не нужно бросать осторожности в россказнях и с простым

селянином, и потому, собравшись немного с мыслями, продолжал:

-- То-есть, вот видишь, земляк, наверное я еще не могу сказать. В самой-то станице я не

был, а встретившийся под Лохвицею запорожский сотник Шляйко, узнав, что я еду в эти места,

дал мне грамотку к миргородскому полковнику. Летел он, как угорелый; из расспросов его я

ничего не мог узнать наверное. Недавно перед тем возвратился я из Варшавы... Видишь, он,

может быть, имел причины не доверять мне... то-есть... он... ты, думаю, понимаешь меня.

-- Что вы говорите, добродию! Разве мужик поймет то, что толкуют паны? Ей богу, нет; где

нам понять! у нас и голова не так сделана, как у панов; чорт знает, что такое, больше на

капусту похоже, чем на голову.

"О, да ты штука!" -- подумал про себя Лапчинский и положил себе быть как можно

осторожнее в словах.

Он во всё это время ехал шагом, уравнивая легкую поступь своего гордого коня с ленивою

выступкою тяжелых волов, впереди которых с флегматическою важностью шел селянин, помахивая

батогом и потягивая коротенькую люльку {Трубку.}. Дым от нее обнимал облаками смуглое лицо

его, которое, освещаясь иногда вспыхивавшим огоньком, казалось лицом какого-нибудь упыря,

выказывавшимся по временам из непробудного болотного тумана и сеявшим искры чудного огня.

Это заставляло Лапчинского чаще всматриваться ему в глаза, чтоб удостовериться, точно ли то

был его товарищ. Но селянин наш сам отгонял всякое насчет его сомнение, не давая минуты

задуматься своему гостю.

-- Слыхали ль вы, добродию, про таковое диво?-- говорил он, не выпуская изо рта своей

трубки,-- видишь ли сосну, вон далеко, далеко чернеет перед нами? -- и путник, к удивлению

своему, точно увидел сосну. Каким образом зашла она сюда, когда во всей почти этой стороне