|
Гетьман
- произнесло в голос несколько парубков. -- Что ж? Разве мы должны позволить, чтоб всякая
- падаль топтала нас ногами?" -- Глупы вы еще: не велик, видно, ус у вас,-- продолжал
- Остраница. При этом многие ухватились за усы и стали покручивать их, как бы в опровержение
- сказанного им. -- Слушайте, я расскажу вам одну присказку. Один школяр учился у одного
- дьяка. Тому школяру не далось слово божье. Верно, он был придурковат, а может быть, и лень
- тому мешала. Дьяк его поколотил дубинкою раз, а после в другой, а там и в третий. "Крепко
- бьется проклятая дубина",-- сказал школяр, принес секиру и изрубил ее в куски. "Постой же
- ты!" -- сказал дьяк да и вырубил дубину, толщиною в оглоблю, и так погладил ему бока, что
- и теперь еще болят. Кто ж тут виноват: дубина разве? -- "Нет, нет,-- кричала толпа,-- тут
- виноват, виноват король!.." -- -- -- --
- Радуясь, что наконец удалось успокоить народ и спасти шляхтича, Остраница выехал из
- местечка и пришпорил коня сильнее, и услышал, что его нагоняет Пудько. Как-то тягостно ему
- было видеть возле себя другого. Множество скопившихся чувств нудило его к раздумью. Свежий,
- тихий весенний воздух и притом нежно одевающиеся деревья как-то расположили в такое
- состояние, когда всякий товарищ бывает скучен в глазах вечно упоительной природы. И потому
- Остраница выдумал предлог отослать вперед Пудька в хутор и ожидать его там, а сам, сказав,
- что ему еще нужно заехать к одному пану, поворотил с дороги.
- Этим распоряжением Пудько, кажется, не был недоволен или; может, только принял на себя
- такой вид, потому что чрез это нимало не изменял любимой привычке своей говорить. Вся
- разница, что вместо Остраницы он всё это пересказывал своему Гнедку.....О, это разумная
- голова! Ты еще не знаешь его, Гнедко! Он тогда еще, когда было поднялось всё наше рыцарство
- на ляхов, он славную им дал перепойку. Дали б и они ему перцу, когда бы не улизнул на
- Запорожье. А правда, не важно жид болтается на виселице? А пана напрасно было затянули
- веревкою за шею. Правда, у него недостает одной клепки в голове; ну, да что ж делать?
- Он от короля поставлен. Может, ты еще спросишь, за что ж жида повесили? ведь и он от короля
- поставлен? Гм!.. ведь ты дурак, Гнедко! Он зато враг Христов, нашего бога святого.-- Тут он
- ударил хлыстом своего скромного слушателя: убаюкиваемый его россказнями, конь развесил уши
- и начал ступать уже шагом.-- Оно не так далеко и хутор, а всё лучше раньше поспеть. Уже
- давно пора, хочется разговеться святою пасхою. Говори, мол: мне не пасхи, мне овса подавай.
- Потерпи немножко: у пана славный овес, и пшеницы дам вволю, а меня сивухою попотчивают. Я
- давно хотел у тебя спросить, Гнедко, что лучше для тебя, пшеница или овес? Молчишь? Ну, и
- будешь же век молчать, потому что бог повелел говорить только человеку, да еще одной
- маленькой пташке..."
- При этом он опять хлеснул Гнедка, заметив, что он заслушался и стал выступать
- попрежнему... Но вместо того, чтобы слушать рассуждения наших путешественников на седле и
- под седлом, обратимся к Остранице, давно скакавшему по проселочной дороге.
- ГЛАВА 2
- Как только рыцарь потерял из виду своего сотоварища, тотчас остановил рысь коня своего
- и поехал шагом. Солнце показывало полдень. День был ясный, как душа младенца. Изредка два
- или три небольших облака, повиснув, еще более увеличивали собою яркость небесной лазури.
- Лучи солнечные были осязательно живительны; ветру не было, но щеки чувствовали какое-то
- тонкое влияние свежести. Птицы чиликали и перепархивали по недавно разрытым нивам, на
- которых стройно, как будто лес житных игол, восходил молодой посев. Дорога входила в
- рытвины и была с обеих сторон сжата крутыми глинистыми стенами. Без сомнения, очень давно
- была прорыта эта дорога в горе, потому что по обеим сторонам обрыва поросла орешником, на
- самой же горе подымались по обеим сторонам высокие, как стрела, осокори. Иногда
- перемеживала их лоза, вся в отпрысках, иногда дуб толстый, которому сто лет, и весь
- убранный повиликой, плющом, величаво расширял свою верхушку над ними, и казался еще выше
- от обросшего кустами подмостка. Местами дикая яблоня протягивалась искривленными своими
- кудрявыми ветвями на противуположную сторону и образовала над головою свод, и сыпала на
- полову путешественника серебророзовые цветы свои, между тем как из дерев часто выглядывал
- обрыв, весь в цветах и самых нежных первенцах весны. В другом месте деревья так тесно и
- часто перемешивались между собою, что образовали, несмотря на молодость листьев,
- совершенный мрак, на котором резко зеленели обхваченные лучами солнца молодые ветви. Здесь
- было изумительное разнообразие: листья осины трепетали под самым небом; клен простирал свои
- листья, похожие на зеленые лапки, узколиственный ясень рябил еще более, а терновник и дикий
- глод, оградивши их колючею стеною, скрывал пышные стволы и сучья, и только очень редко
- северная береза высовывала из чащи часть своего ослепительного, как рука красавицы, ствола.
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 |
|
|